Записки бывшего афериста, или Витязь в еврейской шкуре - Максим Камерер
Вторым приказом он отменил практику «распределения» Ну его Дуньке в кику этот институт с его специалистами.
Дипломированных алкашей нам тут не хватало. Со своими бы управиться.
ОБ ИСКУССТВЕ ТОРГА
Честно сказать, мне совершенно чуждо сии корыстные танцы аборигенов. Не нравится мне исходить слюной, клясться в своей несостоятельности, призывать в свидетели всех обитателей Верхнего и Нижнего миров с целью отжать лишнюю копейку.
Не то что бы мне претило из-за комплекса бедного человека-показать свою несостоятельность. Вовсе нет. Честного, робкого, опрятного бедняка во мне давно задушила внутренняя шалава. И вот ей-то торговаться влом, так как ее почасовая оплата дороже чем любой профит от базарного крохоборства.
Нет, я могу, конечно, утоптать негоцианта в цене, оглашая окрестности горестными воплями, что своим корыстолюбием он вырывает последний кусок хлеба изо рта моих
То, что сам я не постиг мастерства выцыганивания профита -не мешает мне восхищаться чужим умением. Классический случай произошел в Эмиратах. Знакомый народ поехал туда оттянуться и прибарахлиться. Чисто за компанию был взят Евпахов-исключительно в роли собутыльника. Писал как то о нем
И тут, на глазах у всей изумленной компании в алкаше раскрылся гений. Это как маленький Моцарт к клавесину подошел. Нашел свое призвание.
Дело было так-народ вяло торговался с торговцем золотом. Араб не двигался в цене ни в какую. При этом реагировал вяло, отвечал пренебрежительно, цедил слова сквозь зубы, и всячески показывал свое наплевательское отношение к северным варварам. Общался, как говорят в таких случаях-«выковыривая утку по-пекински из зубов». Евпахов, мучимый похмельем, болтался неподалеку, с нетерпением ожидая окончания торгов и последующего опохмела. Но араб начал задирать цену, народ возмутился и тут Коля пробился в первые ряды. Поглядел на золототорговца, как на золотаря и справился о цене. Араб с важностью ответил.
— Супер-минимум!!!! неожиданно заорал Коленька. Араб испуганно отшатнулся, после чего горячо забормотал что то на своем наречии. Евпахов уважительно выслушал тираду, попробовал изделия на зуб, одобрительно покивал и вновь завизжал на невыносимо высокой ноте-
«СУПЕР МИНИМУМ!!!»
Араб онемел. Потом ринулся в лавку, выволок оттуда кило 5 цепей, затряс ими в воздухе и заголосил. Евпахов оценил выступление восхищенной репликой
«Супер минимум давай!»
Народ, охваченный благоговением, отвалил в сторонку, что бы не мешать таланту.
По их словам Николай за пять минут довел араба до захлебывающейся истерики. Весь их диалог состоял из животных завываний, хрипа, визга, стонов и воя, прерываемых время от времени жизнерадостными Евпаховскими» СУПЕР МИНИМУМ!!!»
Для усиления эффекта от сказанного Коля временами после произнесения сакральной фразы целовал кончики своих пальцев и плотоядно улыбался партнеру. Надо сказать, что Николай ни разу не повторился. Каждая его фраза (суперминимум!!!) носила свой яркий интонационный окрас. Там было все: мягкий укор, светлая печаль, робкая надежда, осуждение корыстолюбия, неприятие стяжательства, непреклонность и несокрушимая воля. А так же уверенность в победе. И некий лиризм в придачу, что окончательно добивало матерого золототорговца. С таким классом исполнения (да будут слова ваши-«супер и минимум» -а то что свыше-то от лукавого) ему встречаться не доводилось. Вряд ли он даже слышал о подобном.
В ответном визге слышалось отчаяние и обреченность свиньи на бойне.
Вопли привлекли внимание местного полицая (его можно понять-араб голосил так, будто его кастрировали ржавым ятаганом), постоял-послушал, после чего восхищенно повторил Колин жест и заржал. Утирая слезы, он ушел от места сделки, бормоча про сыновей шайтана, что переплюнули в искусстве торга детей пустыни.
— Супер-минимум!
Араб бился в истерике. Слюни разлетались по сторонам, создавая эффект радуги. Он воздевал руки к небесам, падал на колени, рвал на себе джалабию, потом бросил злато в пыль и зарыдал. Проклиная Иблисово отродье, собрал разбросанное и заорал цену-тоном отречения от всего дорогого, что было, есть и будет в его жизни.
— Супер-минимум!!!!
Араб завыл еще пуще. Потом ломанулся в лавку, что то разбив там в горячке, выволок калькулятор, трясущимися пальцами настучал там цену и сунул в лицо мучителю жестом тореодора.
— Суперминимум!!!!
Араб заорал болотной выпью, швырнул калькулятор на землю и растоптал его с яростию. После чего проклял тот день, когда решил стать торгашом, вбежал в лавку и заперся изнутри. Точнее-попытался запереться. Мыкола подставил ботинок. Араб бессильно рвал дверь на себя, по лицу его струились слезы.
— Суперминимум!!!! -жарко шептал Евлахов в щель двери.
Народ, полисмен и окружающие торгаши катались по земле от хохота. Туристы и покупатели торопились покинуть место будущего кровопролития, боязливо озираясь по сторонам.
Наконец, араб схватил бумагу, ручку и, порвав в двух местах ценник-написал цифру. После чего глухо завыл, раздирая себе ногтями лицо..
Тонко осознав, что клиент доведен до края, что торга больше не будет, а дальше начнется резня -Николя кликнул товарищей. Те прочитали написанное и окабурели.
Почти даром. Даже не почти. Просто-даром.
Скупили всю лавку. Разоренный торговец избитым щенком поскуливал в углу, прикидывая кого из детей первым продать в рабство, что бы прокормить остальных чад и домочадцев.
Евпахов не купил ничего. Его в принципе не интересовал результат, просто вид истерящего араба отвлекал от мечты о холодном пиве.
С тех пор я и не пытаюсь торговаться. После такого класса исполнения -глупо тужиться.
Это как робкому начинающему балалаечнику в консерваторию забрести.
Или подобно Ларисе Долиной, что приехала покорять Америку своим джазом. И в день прилета услыхавшей пение негра в переходе подземки.
— Эге-озарило Ларису- ежели тут ТАК поют в переходах, то где буду петь я? Мне ж ему и подпевать стыдно. Ну ее нахуй, эту Америку, здраво рассудила певица ртом и поехала назад, в аэропорт. Звездить на родине.
Пы-сы. Я в курсе, что в одном рассказе Евпахов Дмитрий-а в другом Евгений.
Пофиг. Он и не Евпахов вовсе. Все имена, фамилии, клички и погонялы у меня все равно вымышленные.
О памятниках
Проезжая через соседнюю деревню опять наткнулся взглядом на участок скульптора. Эх.
Мерзость запустения царит там давненько. Все заросло ковылем, из которого там и сям торчат недовырубленные лысины и бородки. Нет-нет, а из-под гнилого рубероида да и блеснет ленинский взгляд с хитринкой, а то и вытянется рука, зовущая в светлое будущее.
Увы и ах.
А раньше-то, я еще помню-ходил по деревне гоголем. Завидный жених.
В оную пору Михалыч был допущен к святыням-ваять вождя не каждому доверяли. Оно и понятно. Поручи такое ответственное дело Малевичу-он те кааак квадратную лысину смастрячит-и весь идеологический эффект псу под хвост. Или, не приведи Господи, Пикассо б вождя ваял. Страшно представить, куда он кепку бы вставил.
Михалыч, с потерей любимой работы так и не смог встроиться в новые времена.
Пытался ваять голых баб, сыграв на интересе масс к базовому инстинкту-но рука то не на том годами набита. Потому глядишь на бабью ягодицу в его исполнении-а там могучий купол узнаваемой лысины проступает. И лобок-не лобок, а бородка клинышком. Тьфу.
Противоречивые чувства рождает.
Вообще беда с этими творцами. В Баку, например, во времена оные озаботились памятником 26 бакинским комиссарам. Дело то полезное и нужное-по тем временам. Дедушку Суслова потешить.
Заказали какому-то московскому мэтру. Отбашляли по-царски. Чай, не нищие.
Тот сукин кот, нет чтоб как все замастырить-решил за такие бабки не халтурить. Раскрыться, тэк сказать. По вдохновению заказчиков уважить. Чтоб ахнули.
Еще как ахнули, чего уж там.
Ну какие ассоциации рождают 26 комиссаров? Понятное дело-по старому анекдоту-300 спартанцев.
Творец повертел идею, туда-сюда да и забубенил комиссаров в неглиже. Прекрасными в своей наготе, стало быть. В мусульманской стране-это смелая идея.
Да еще и с портретным сходством-то есть тут у него тов. Шаумян с яйцами, там, гляди ка-очко тов Фиолетова виднеется, а рядом, как куртизанка на оттоманке тов. Азизбеков томно вытянул ножки.
Более
